Ольга Скоробогатова - Поля, Полюшка, Полина... [СИ]
- Когда Мария с Насоновым воротятся? Надо ж все обратно снесть. Чтоб крику не было.
- А, - махнула рукой Оксана, - время будет. Я их надолго услала, да и они сами не захотят быстро ворочаться.
- Это почему же? - поинтересовался князь.
- А вот и не скажу, князюшка. Чай, не маленький, сам сообразить должон!
- Да что ты сказываешь такое! Срам какой! Она ж девица. А коли мне на ней жениться придется? Порченую брать? А ну, вертай их обратно!
- И не подумаю! - воскликнула Оксана, грозно посмотрела на князя и отвернулась к окну.
- Аль ты ревнуешь, душа моя? - князь подошел, повернул ее к себе лицом и взглянул ей в глаза.
- А что? Нельзя?
- Любушка моя, мне только в радость. Но Марию-то пожалей, пускай домой возвращается. Не буду я на ней жениться, - и поцеловал свою Оксану.
- Ой, умора! Прям лижутся! - захохотала Ирина. - На вас посмотришь и смех берет!
- Вот потому, ты и в дворовых век проходишь, что промолчать не можешь! - вскипел князь. - Ваську, коли тут останетесь, на дворянке женю! - пригрозил князь.
Ирина замолчала на секунду и снова зарыдала.
- Ну, что ты, князюшка, вспылил? - покачала головой Оксана. - Только девка успокоилась. Цельный день ноет - где мой Васька, где он...
- А вот и впрямь, - задумался князь, - коли не женюсь я на Марии, так как нам серьги у нее выманить?
- Так не пойдет она за тебя! - твердо сказала Оксана.
- А ты откель знаешь? - возмутился Илья Петрович.
- Забываешься, князь! - гордо подняв голову, ответила Ксана.
- Да, да, совсем запамятовал! Ты ж у нас все про всех знаешь! - и подбоченись, спросил, - а вот коли мальчика родишь, как назовешь?
- Девочка у меня, - сказала Оксана, - А тебе ль не все одно, как звать ее будут?
- Нет, любушка, не все одно! - сказал князь, - Любонькой назовем! Чай, внучка родная!
- Как скажешь! - ответила Ксана и, обняла князя.
- Ладно, - посмотрев на Ирину, сказал князь, - хватит сырость разводить. Не женю я Ваську на дворянке. Он и сам-то никак в толк не возьмет ничего, да манеры у него не дворянские. Будет управляющим у меня в Тамбовском имении. А, может, и тут, при себе оставлю. И вот еще что... Пока Мария с Насоновым по лесам милуются, наведаюсь-ка я к Васильчиковым. Давайте что ль бирюльки, отнесть надобно. Отдам няньке, пусть незаметно обратно положит.
В имении Васильчиковых князь застал полную неразбериху. Дворовые снуют туда-сюда, горничные с ног сбились - носить холодные примочки от мигрени, да перья поджигать. Мигрень была у графа, а старая графиня то и дело впадала в бесчувственное состояние. Меж дворового люда прошел слух, что барышня со столичным франтом в Петербург сбежала, кто-то поговаривал, что их в лесу разбойники убили, в общем, что только не болтали. Граф, приложившись по утрянке к своей любимой вишневой наливке, явно не рассчитал. Голова трещала, как старый комод, внутри все горело, но пить дальше он отказался. Вот и замучились девки менять холодные повязки, да к барской голове прикладывать.
Князь вошел в гостиную, где пребывали оба убитые горем родителя. Граф полулежал на небольшой козетке, положив ноги на пуфик, а графиня сидела в кресле и нюхала флакончик с солями, которые ничуть ей не помогали. Рядом стояла Парашка, и наготове держала перышко.
- Что тут у вас стряслось? - спросил вошедший в гостиную князь, изображая полную неосведомленность.
- Чай не знаешь? - запричитал граф, - Мариюшка давеча ввечеру кататься с молодым Насоновым поехала, так не вернулись оба. Кони пришли без седоков.
- Да, беда! - проговорил Илья Петрович. - А кто, может, видывал, куда поскакали? Может, в Петербург сбежали? - подначил князь.
- Полно те, батюшка, князь? - слабым голосом возразила графиня. - Чиста она, не может она так с нами, да с тобою поступить! Она ж невеста тебе!
- Ну, - старый князь, хмыкнул, и прямо глянув графу в глаза, сказал, - Коли воротятся, знать, уж все у них слажено. Мне тут и делать нечего!
- Это на что ты, любезный князь, намеки делаешь? - возмутился граф, вскочил, сорвал с себя повязку и потребовал другую. Парашка приложила ему свежую тряпицу и силой усадила его обратно.
- На то и делаю, что с ними, видать, все в порядке, только не хотят они ворочаться.
- С чего так порешил-то? - спросила графиня.
- А с того, что ваши дворовые, небось, весь лес прочесали? Аль так сидите, дожидаетесь?
- Всю ночь по лесу шастали с фонарями, да с факелами. Да весь день - все леса обшарили, - сказал граф, - Как сквозь землю они провалились!
- Во-от! И я об том же! - воскликнул князь, и улыбнулся в усы.
- Опять намекаешь, грязная твоя душонка! - воскликнул граф, - Неси Парашка из погребу наливку! Мочи больше нет, головушка болит!
Парашка подхватилась и убежала. А князь, вальяжно развалившись в кресле, смотрел на страдания графа и графини, и в душе посмеивался. Да, молодец Оксана, услала, так услала, теперь нескоро воротятся!
- Вот, что сказать хотел, милый графушка! Люди поговаривают, что они в горелый лес подались, а отдудова выйти сложно.
- Каки таки люди? - оживился граф, - И почто они там забыли?
- Есть у меня одна знахарка, так она их там видела. За травами ходила, а они смеялись, да амурные разговоры вели. А потом лошадей привязали, да рука об руку гуляли. Вот и заплутали. А лошади, видать, сами отвязались, да домой пришли.
- Врешь ты все! Старый черт! По себе-то не суди. Сам бывалочи кажну девку под себя подкладывал. А Насонов человек благородный. Не обидит он Марьюшку! - переходя на крик, сказал граф.
Подошла Парашка, принесла запотевший графин с вишневой наливкой. Граф выхватил его у девки из рук, налил в рюмку, выпил и откинулся на козетке. Бодрящая жидкость растеклась по жилам и ему сразу похорошело.
- У кажного свои радости! Ты вот к вишневой наливке слабость имеешь, а я к девкам! Нам с тобою, граф, делить нечего. Мы спокон веку вместе, и родня теперь! - сказал князь, - а вот, на Марии не женюсь теперь, хоть что со мной делай! Это мое последнее слово! И пусть она мне серьги назад вернет, что я ей перед свадьбой подарил!
- Это каки таки серьги? - оживилась графиня. - С виноградными гроздьями что ль?
- Они самые и есть! - подтвердил князь.
- Да забирай! - в сердцах сказа старая графиня, - Не нужные они нам!
- Вот и хорошо, пойду к нянюшке, пусть у Марии в спальне их найдет и мне вынесет.
Князь встал и, выйдя из гостиной, быстрым шагом пошел к спальням барышень. Ему надо было до прихода няньки вернуть на место все, что унес Владимир. Он огляделся, в этой части дома была тишина, он толкнул дверь спальни, и прошел в комнату. Подойдя к зеркалу, он открыл ящик туалетного столика и быстро выложил в шкатулку все, что лежало у него в кармане. Потом так же тихо вышел из спальни и крикнул няньку. Странным ему показалось то, что серег он так и не увидел - ни в шкатулке, ни около нее.
